Настоящего шамана с бубном, совершающего ритуал камлания над костром, чум с младенцем в подвесной колыбели, сувениры из подручных материалов, национальные блюда из овощей, мяса, картофеля и пресного дрожжевого теста, работы художника Ивана Дункая в оригинале – эти и многие другие диковины жители и гости Владивостока смогли увидеть и даже попробовать на дне открытых дверей в Страну Удэге.
Красочное мероприятие состоялось в минувшую субботу на открытой площадке перед Приморской краевой публичной библиотекой им. Горького. И было проведено в рамках Международного года языков коренных народов, стартовавшего в 2019 году.
Закрепить и сохранить язык народа
Основная задача акции планетарного масштаба, частью которой стала и столица ДФО, – повысить осведомленность общественности о состоянии языков коренных народов. В нашем случае объектом внимания стал малочисленный народ удэге, проживающий в верховьях реки Бикин, на территории Краснояровского сельского поселения Пожарского района Приморья. Познакомиться воочию с представителями этого народа, специально прибывшими на праздник из поселка Красный Яр, их фольклором, традициями и повседневным укладом собралось более сотни человек разного возраста. Среди присутствующих преподаватели вузов, сотрудники национального парка «Бикин», ученые Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, члены Союза коренных малочисленных народов Приморского края.
Повышенный интерес к мероприятию неслучаен. Так сложилось, но со времен Советского Союза мы больше знаем о культуре, быте и военном искусстве индейцев Северной Америки благодаря фильмам киностудии ДЕФА (ГДР) и романам Фенимора Купера, издаваемым миллионными тиражами, чем о жизни коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока. И если слово «удэге» у кого-то еще ассоциируется с романом Александра Фадеева «Последний из удэге», то слова из лексикона краснокожих братьев, например «томагавк», «вигвам», «скво», «скальп», навсегда закрепились в русском языке. Их значение знакомо даже школьникам.
Советский Союз давно распался, но ситуация не изменилась. Сегодня, проживая с удэгейцами почти бок о бок (от Владивостока до Красного Яра всего 620 км), подавляющая масса обывателей не имеет понятия о том, как живет этот лесной народ, чем зарабатывают на жизнь. Даже создание широко рекламируемого национального парка «Бикин» в 2015 году на территории исконного проживания одного из коренных малочисленных народов России не заполнило пустоты в наших знаниях о культуре и жизненном укладе удэгейцев, которых с каждым годом становится все меньше. А вместе с носителями языка уходит и духовное наследие народа. Этот факт признавали многие участники дня открытых дверей в Страну Удэге.
– Удэгейская культура и удэгейский язык уже практически утрачены. Сейчас делается попытка закрепить хотя бы то, что еще осталось. Двадцать лет назад в Новосибирске в издательстве «Наука» была издана книга удэгейского фольклора на русском и удэгейском языках. Где также было собрано все, что можно было узнать об удэгейском языке. Плюс в эту книгу вошли тексты Владимира Арсеньева. На сегодня это все, что мы имеем по удэгейскому фольклору. Хотя часть удэгейской культуры есть в каждом из нас хотя бы потому, что мы живем на этой земле. Первым исследователем удэгейского языка был археолог, этнограф и лингвист Евгений Шнейдер, расстрелянный в январе 1938 года, – рассказала «В» кандидат филологических наук преподаватель ДВФУ Ирина Фадеева.
По ее словам, восполнить информационные пробелы у граждан по теме коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока призван новый сайт Приморской краевой публичной библиотеки им. А.М. Горького, презентация которого состоялась в рамках дня открытых дверей в Страну Удэге.
Потеряли навыки предков?
Население многонационального Красного Яра не более 550 человек. Здесь живут русские, украинцы, узбеки, татары. Многие из них связали свою судьбу с удэгейскими женщинами. В поселке, зародившемся в 1957 году, все говорят по-русски. Язык коренного народа уходит в прошлое, традиции затуманиваются, население ассимилируется. Сколько сейчас чистокровных носителей языка удэге, сказать трудно. Скорее всего, не более двух десятков.
Валентина Канчуга родом из Красного Яра, во Владивосток переехала 37 лет назад. На дне открытых дверей женщина убедительно изображала шаманку с бубном, колдующую над костром из щепок и сухих веток. Ее экзотический наряд, бубен и костер были настоящими. Правда, мужчины удэгейцы не смогли его разжечь с одной спички. Для этого им понадобилось несколько листов бумаги. Видимо, переселившись в город и оторвавшись от природы, потеряли навыки предков.
– У меня два деда были шаманами. Они меня ничему специально не учили, я смотрела, как они камлают, и запомнила их движения. Впоследствии, когда стала участником фольклорного удэгейского ансамбля, мне это пригодилось, – рассказала «В» Валентина Дмитриевна, отдавшая большую часть своей жизни стройкам Владивостока. Ее основная профессия – крановщик башенных кранов.
На вопрос корреспондента «В», чего не хватает коренным народам Севера и Дальнего Востока для полного счастья, Валентина Канчуга отвечает, не задумываясь:
– Внимания правительства и нашего президента. Я помню, когда во Владивосток приезжал Брежнев, его ждали в Красном Яре. Перед его приездом в нашу школу навезли всяких вкусностей, даже арбузы. Мы их потом долго ели, а Брежнев к нам не доехал. Когда был Советский Союз, нас государство полностью обеспечивало. В школе была столовая, и школьников кормили три раза в день бесплатно. Государство снабжало нас одеждой на все сезоны. А сейчас мы не чувствуем никакой поддержки. Единственное, что создали, это национальный парк «Бикин», чему рады все охотники: не стало браконьеров.
В Красном Яре есть детский сад, новый клуб, школа, почта, больница с дневным стационаром. Но работать в Красном Яре негде, молодежь уезжает в город. Правда, некоторые, отучившись, возвращаются: съемное жилье не по карману. Зато есть хорошая традиция – высокая рождаемость в семьях удэге.
– В нашей семье было девять детей. Но и сейчас рождаемость не падает. Много смешанных браков. Семьи молодые, а уже по двое-трое детей, – улыбается потомственная «шаманка».
Она же перечислила и негативные моменты, случившиеся в период, о котором вспоминает с ностальгией.
– Когда я была маленькой, в поселок приезжали русские заготовители и меняли спирт на пушнину. Так и приучили лесных людей к алкоголю, пьянство процветало. Это было страшно. А сейчас у нас территория трезвости. Есть стимул не пить. В национальном парке сухой закон, пьющих на работу не берут.
Со своей землячкой солидарна Елена Копылова, в девичестве Коленчуга. Она также считает, что малым народам требуется большая поддержка, чем оказывается сейчас.
– В советское время дети малых народностей могли поступить в вузы без проблем. Для них были льготы по образованию. Например, в Хабаровском педагогическом институте было отделение первоначальной подготовки народов Севера, куда принимали ребят на базе восьми классов. Они заканчивали там десятилетку и поступали в институты на льготных условиях. Получив высшее образование, возвращались домой, где были обязаны отработать три года. Почти все мои одноклассники окончили этот вуз. Сейчас таких преференций нет, – сетует Елена Копылова.
Женщина живет в Михайловском районе, под Уссурийском. На день открытых дверей приехала по приглашению организаторов праздника. В качестве подарков Елена приготовила домашние пельмени, пампушки, два национальных салата. Один из них картофельный – лянцай, ешь – и во рту тает. И еще болзы, похожие на пельмени, только круглые, как маленькие мячики.
По общему мнению гостей и участников мероприятия, день открытых дверей в Страну Удэге удался. Хотя и проводился впервые. Есть уверенность, что подобный праздник будет повторен в будущем. Даже когда закончится Международный год языков коренных народов. Общение – это проявление доброй воли, оно не должно быть по регламенту даже ЮНЕСКО.
Автор: Сергей КОЖИН
Фотоматериалы доступны по ссылке